79.
Повторное переливание
лавы через стенку.
В тот
вечер мне надо было ехать в Педару на встречу с немецкими журналистами,
и часов в восемь я ушел с площадки. Я договорился с Фанфаном и Франко,
что они подъедут к ужину, и мы спокойно обсудим создавшуюся ситуацию,
потому
что среди грохота бульдозеров рядом с расплавленной лавой толком не
поговоришь.
Если все пойдет как надо, наутро можно будет взрывать. По правде
говоря,
ничто не мешало сделать это уже вечером 12 мая, или, по крайней мере,
ночью,
но нам не хотелось обижать телевизионщиков. Они уже который день с
нетерпением
дожидались этого часа, сидя на Монте-Кастелладзо, в нескольких сотнях
метров
ниже по склону, где силами префектуры для прессы была оборудована
отлично
защищенная смотровая площадка под внушительной крышей из крепких
бревен,
покрытых мешками с землей. Оттуда, не опасаясь летящих камней, можно
было
спокойно снимать и сам взрыв, и огненный ручей, который должен был
брызнуть.
Пробило десять вечера, а моих друзей все не было. Голод становился
нестерпимым.
В одиннадцать мое волнение настолько возросло, что я потерял всякий
аппетит.
К двум часам ночи я ни о чем, кроме своих друзей, уже не мог думать. Я
позвонил Антонио, но не застал его дома. За мной приехал его шурин и
отвез
меня в Николози, где пожарные держали с Фанфаном постоянную радиосвязь.
Фанфан, однако, уже несколько часов как не выходил на связь и не
отвечал
на вызов.
В этот самый момент раздался телефонный звонок от Орацио Николозо. Он
звонил
из "Гран-Альберго", куда только что вернулся с площадки, и сразу
успокоил
меня, сказав, что все живы-здоровы и волноваться за них не надо. Вот
только
лава, продолжал он, опять резко поднялась - и как раз тогда, когда с
наступлением
темноты бурильные работы были остановлены, она вновь полилась через
стенку...
Наутро я застал площадку в таком же аварийном состоянии, как и сутки
назад,
с той разницей, что на сей раз слой лавы, выросший на земле, был толще.
Как и вчера, суетились бульдозеры, разбивая и отгребая в сторону 2000 т
раскаленной породы, а пожарные поливали лаву водой, чтобы облегчить
задачу
грейдерам, ковши которых не были приспособлены для такого
специфического
материала, а также для того, чтобы водителям машин было не так тяжело
работать.
Объем скопившейся на площадке породы составлял примерно 750 м3, и на ее
уборку должно было уйти больше времени. Кроме того, лава залила три
первых
шпура нижнего ряда, расположенного у основания стены, а это уже было
хуже.
Лава переливалась через стенку в течение всего нескольких секунд, и
сразу
после этого ее уровень пошел на убыль, как накануне. Барбери, Виллари,
Легерн, Аберстен, Рипамонти и еще несколько человек не хотели уходить с
площадки, опасаясь, что события могут повториться, и провели там всю
ночь,
с тем, чтобы в случае необходимости попытаться как-то защитить без
малого
пятьдесят пробуренных шпуров. Ночь была тревожная, казалось, ей не
будет
конца. Как всегда по ночам, росло беспокойство, мучили сомнения, не
давал
отдохнуть и расслабиться холодный ветер, а от огненной реки, к которой
то и дело кто-нибудь подходил, чтобы посмотреть на ее поведение или
просто
согреться, несло обжигающим жаром... К утру мои друзья сильно устали. У
всех были осунувшиеся лица, а Франко к тому же совсем потерял голос. Он
только сипел, и в этом было что-то одновременно смешное и жалкое. Но
дискуссия
была настолько серьезна, что ему, бедняге, волей-неволей то и дело
приходилось
брать слово.
|
79.
Повторное переливание лавы через стенку.
